Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

Марк сжал ей руки.

— Я не понимаю, — искренне растерялся он.

— Я размышляла над этим все десять дней, пока дожидалась твоего прилета. О тебе, о нас, обо мне. И с каждым днем чувствовала себя все более странно. На Колонии Бета все казалось таким правильным, таким логичным. Все в открытую, официально, разрешено. Здесь же… Я не смогла заставить себя рассказать о нас родителям. Я пыталась собраться с духом. Но не смогла даже сестрам рассказать. Может, если бы мы вернулись вместе, я бы не струсила, но… я струсила.

— Где… Ты что, вспомнила барраярские народные предания, где любовник девушки оказывается головой в чане для вымачивания шкур, когда ее родственники застукивают его с ней?

— Чане для вымачивания шкур? Нет!

— Я об этом думал… Полагаю, твои сестрицы запросто могут такое учинить, если примутся за дело всей командой. Открутить мне голову, я хочу сказать. И мать твоя сможет. Она вас всех обучила.

— Как бы мне хотелось, чтобы тетя Корделия была здесь! — Стоп, похоже, не очень удачное замечание в данном контексте. Чан для шкур, Бог ты мой! Марк настолько параноидален… Спокойно. — Я совсем о тебе не думала!

— О! — Голос его стал бесцветным.

— Да нет же, я не то хотела сказать! Я думала о тебе днем и ночью! О нас. Но я так неуютно себя чувствую после возвращения. У меня такое чувство, что меня снова запихали на мое прежнее место в замкнутое пространство барраярской культуры! Я это чувствую, но никак не могу этому помешать! И это ужасно!

— Защитная окраска? — По его тону было ясно, что он вполне понимает желание закамуфлироваться. Пальцы Марка пробежали по ее ключице и обхватили шею. Сейчас было бы так приятно ощутить, как он гладит шею… он так старался научиться дотрагиваться до кого-то и разрешить дотрагиваться до себя, научился преодолевать панику, спазмы и одышку… Дыхание Марка участилось.

— Что-то в этом роде. Но я ненавижу ложь и тайны.

— А ты не могла бы… просто рассказать своей семье?

— Я пыталась. И не смогла. А ты сможешь?

Марк озадачился.

— А ты этого хочешь? Тогда уж точно моя башка окажется в чане.

— Нет-нет! Чисто теоретически?

— Я могу рассказать моей матери.

— Твоей я тоже могу. Она бетанка. Она из другого мира, того самого, где нам с тобой было так хорошо. Это моей матери я не могу сказать. А раньше всегда могла ей все рассказать. — Карин заметила, что немного дрожит. Марк, продолжавший держать ее за руки, тоже ощутил ее дрожь. Она поняла это по промелькнувшей в его глазах боли, когда Марк поднял взгляд. — Не понимаю, как что-то может быть таким правильным в одном месте и казаться таким неправильным в другом! — сказала Карин. — Это не должно быть неправильным тут. И правильным там. Так не должно быть!

— Это полная бессмыслица! Там ли, тут — какая разница?

— Если никакой разницы, то чего ради ты так старался похудеть, прежде чем ступить на Барраяр?

Марк открыл рот и снова закрыл.

— Ну что же. Это всего на пару месяцев. Пару месяцев я вполне могу вынести.

— Все гораздо хуже. Ой, Марк! Я не могу вернуться на Колонию Бета!

— Что? Почему? Мы планировали… Ты планировала… Это твои родители что-то заподозрили насчет нас? Они запретили тебе…

— Да нет! Во всяком случае, я так не думаю. Дело в деньгах. Точнее, в их отсутствии. Без стипендии графини я не смогла бы поехать и в прошлом году. Мама с па говорят, что они на мели, а я представления не имею, как заработать нужную сумму за несколько месяцев. — Карин решительно закусила губу. — Но я непременно что-нибудь придумаю.

— Но если ты не сможешь… Но я еще не закончил дела на Колонии Бета, — жалобно проговорил он. — Мне еще предстоит год учебы и год лечения!

Или больше.

— Но ты ведь потом намерен вернуться на Барраяр, верно?

— Да, наверное. Но целый год врозь… — Он обнял ее крепче, будто злобные родители вот-вот вырвут ее у него из рук. — И это будет… очень трудно без тебя, — приглушенно пробормотал он.

Через некоторое время, глубоко вздохнув, Марк оторвался от нее. И поцеловал ей руки.

— Не стоит паниковать, — ласково проговорил Марк, адресуясь ее пальцам. — У нас есть несколько месяцев, чтобы что-нибудь придумать. А за это время много чего может произойти. — Он поднял голову, попытавшись изобразить спокойную улыбку. — Все равно я рад, что ты тут. Пошли посмотришь моих жучков-маслячков.

— Кого?

— Почему все так странно реагируют на это название? Мне казалось, оно довольно простое. Жучки-маслячки. Не полети я на Эскобар, так никогда и не узнал об их существовании. Выходит, в любом случае не без пользы слетал. Меня на них навела Лили Дюрона, точнее, не на них, а на Энрике, который как раз вляпался в крупные неприятности. Он великий биохимик, но никакой деловой жилки. Я внес за него залог и вытащил из тюрьмы, а потом помог забрать экспериментальные образцы у идиотов-кредиторов, их конфисковавших. Ты бы посмеялась, глядя, как мы осуществляем налет на его лабораторию. Пошли посмотришь.

Он поволок ее за руку по коридорам огромного дома.

— Налет? На Эскобаре? — с сомнением в голосе переспросила Карин.

— Ну, возможно, налет — это громко сказано. Все прошло исключительно мирно и без эксцессов. Скорее кража со взломом. Мне на самом деле пришлось припомнить кое-какие прежние навыки, хочешь верь, хочешь нет.

— По-моему, это не очень… законно.

— Может, и нет, зато этично. Жучки принадлежат Энрике, в конце концов, это он их создал. И любит, как домашних зверушек. Он плакал, как дитя, когда сдохла одна из его любимых королев. Трогательное зрелище. И если бы именно в тот момент мне не хотелось его придушить, я бы ему очень посочувствовал.

Карин как раз начала задумываться, не имеют ли эти чертовы препараты для похудания какой-то побочный психологический эффект, о котором Марк не соизволил ей сообщить, когда они добрались до подвальной прачечной особняка Форкосиганов. Она не бывала в этой части дома с детства, когда играла тут в прятки со своими сестрами. Из окон под потолком лился слабый свет. Длинный темноволосый курчавый тип на вид лет двадцати задумчиво бродил среди кучи полураспакованных ящиков.

— Марк, — вместо приветствия изрек он, — мне нужно больше полок. И лавок. И света. И тепла. Девочки мерзнут. Ты обещал.

— Прежде чем кинешься покупать новые, пошарьте по кладовкам, — дала практический совет Карин.

— О, отличная мысль! Карин, это доктор Энрике Боргес с Эскобара. Энрике, это моя… мой друг Карин Куделка. Мой лучший друг. — При этом Марк собственнически сжимал ее руку. Но Энрике лишь рассеянно кивнул девушке.